Чего хочет книга?

Удивительно...
В этом мире, бегущем без остановки, сумасшедшем, прагматичном, переполненном информацией, по-прежнему есть стихи. Конечно, всё не так, как было раньше, в те счастливые для поэзии времена, когда в жизни людей у неё было почётное место, было право голоса, такое громкое право, что стихи могли править государством и стать поводом для чьей-то жизни или смерти. Времена изменились, поэзия больше не в чести, только стихи это отказываются замечать. Стихи — сами по себе, не для моды, не для славы, они просто есть в этом мире, и всё. Они по-прежнему рождаются в муках, просятся в люди, и бунтуют, отказываясь сгинуть на задворках самиздата. Да, стихи капризны, они хотят жить именно в книгах. Я уговаривала их обитать в сети, пробовала утешить их, рисуя им картинки. Они смирились на какое-то время, но, когда их стало много, снова принялись за своё, требуя переселить их на пахнущую краской типографскую бумагу.
Теперь у моих бездомных стихов есть свой первый маленький и уютный домик-книга, стены которого украшены их привычными картинками.

Заходите в гости. Добро пожаловать! С теплом,
Махоша

Он твой
А знаешь, дальше будет только праздник...
В унылом гуле стёртых жизнью красок
Твой след заметит и узнает сразу.
Он отзовётся эхом резонанса.
Он — твой посланник.

И в ощущеньях неприлично сильных,
И в тишине безмерного покоя
Тебя он примет в радости и боли,
От гроз и грёз заботливо укроет.
Он — твой защитник.

Урок усвоен, — опыт ваш учитель.
Друг в друга лучше верить, чем бороться,
Вы утолили жажду превосходства.
В ком ищешь радость, — радость в том найдётся.
Он — твой хранитель.

Для восхищения найдёшь причину,
В нём повод для надежды и заботы.
Ты знаешь, как бывает дорог кто-то,
Глаза в глаза от взлёта до излёта.
Он — твой мужчина.

Вставай!
На кухне жизни бдительность утратив,
Летишь в кювет на финишной прямой...
Ползи, вставай, иди, беги, — иначе
Рискуешь для отставших стать едой.

Прошу, надежды разбивая в прах
Об испытания, что шлёшь вдогонку,
Храни во мне беспечного ребёнка
С израненной улыбкой на устах.

Нечаянная невеста
Беспечная юность нечаянно встретила старость.
Морщинок и немощи очень она испугалась
И кинулась прочь что есть духу вперед, без оглядки,
Стараясь забыть ее образ пугающе гадкий.

Старуха ей вслед помахала с улыбкой беззубой
И дальше тихонько пошла без обиды на грубость.
«Не знаешь, глупышка, за кем ты пустилась в погоню, —
На круглой планете меня непременно догонишь!»

И помнили ноги под тягостью каждого шага
От бега шального беспечную юную радость.

Хартия Махоши о правах
и обязанностях взрослых людей

Каждый взрослый человек, проживающий в подлунном
мире, независимо от меры осознания им этого
обстоятельства, имеет право на веру, надежду и любовь. В
том числе:
1. на сказки
2. на книжки с картинками
3. на глупости и ошибки
4. на смех, слёзы и мимими
5. на вкусности и интересности
6. на принятие его любым
7. на «я так думаю»
8. на «я сейчас не в настроении»
9. на «я не понял, объясните»
10. на «обними меня, мне одиноко»
11. на «хочу побыть один»
12. на «хочу, всего, много-много».

И тот же взрослый человек имеет только одну обязанность:
1. быть счастливым.

Обязанность эта должна быть исполнена человеком с
учётом существующих на данный момент его пребывания на
Земле правил игры, законов, конституций, несовершенства
мира и бесконечного числа возможностей, данных ему при
рождении.

Книга хочет на ручки

Книга похожа на птицу.
Птице совсем не годится,
Пылью присыпав страницы,
В темном шкафу храниться.
Книге читатель снится.
Десять ночей под подушкой
В книге жила интрига,
А после на полку душную
Ты между Гёте и Пушкиным
Встала «прочитанной книгой».
Стала для всех невидимой.
Ты интерьер — не более...
Ждет, не теряя бдительность,
Шорох шагов спасительных
Стайка строк обездоленных.
Мимо проходят дочки
И не листают внучки.
День сменяется ночью.

Книга тоскует! Очень!
Книгу возьмите на ручки!